una_tartaruga

В Риме, на форуме, есть таинственный «черный камень» — lapis niger. Считается, что это место захоронения основателя Рима — Ромула. На камне загадочная надпись — этрусская: первая строка написана слева направо, вторая справа налево (зеркально) и так далее через строку.






И еще никому не удалось эту надпись расшифровать, даже древним римлянам, у них и поговорка была: «hetruscum non ligatur» («этрусское не читается»).
Дешифровщики справились только с начальными строками:

«Если кто осквернит это место, то пусть будет отдан духам подземного мира; если кто загрязнит его нечистотами, то, по закону, должно Царю лишить его имущества».

На днях в Сети я случайно нашла книгу ученого Петра Орешкина «Вавилонский феномен». Он расшифровал! Сенсация однако! Казалось бы… И не только надпись на камне ему поддалась, но и много чего еще он «разгадал», прочитал «по-русски».
Начинается сей труд предисловием редактора:
«Дорогой читатель! Перед тобой удивительная книга нашего соотечественника, впервые изданная в России усилиями и на средства небольшой группы энтузиастов-подвижников, жаждущих возрождения величия и могущества нашей Родины». Ну а дальше написано, что автор книги «используя свою собственную методологию, блестяще прочитал по-русски древнейшие письменные памятники Западной Европы, а затем и иероглифы Древнего Египта». И логически, мол, из всего этого вытекает, что «государство Этрусков, Древний Египет, Древняя Индия, “греческая” Византия — это составные части Великой Всемирной Протоимперии Древняя Русь, потому что народы, населяющие эти “составные части”, разговаривали на русском языке».

Ученые всего мира, уверен автор, глубоко заблуждаются, у «специалистов старой классической школы» вообще вроде как «рафинированно-изощренное воображение», а основатель египтологии «не понял ни слова в языке древних египтян». На самом деле — все произошли от славян, и поэтому язык был один: естественно старославянский.
Уже само слово этруски, по Орешкину, означает «ЭТО — РУСКИ». А греки так вообще просто «проснувшись однажды поутру — вдруг забыли, кто они, откуда пришли и на каком языке говорили еще вчера. Забыли всё, испытав какой-то психический удар — нечто вроде “тотальной амнезии”».
Как вы думаете, на каком языке писали греческие ученые, поэты? А вот Орешкин думает, что на русском (старославянском), да и вообще не было их.

Ну а как же Орешкин прочитал этрусскую надпись на камне?
Вот прямо так прочитал — «по-русски» — и напечатал прописными буквами:
1. ОДЁЖОУ СМЕНА — ОДЕЖДУ СМЕНИЛИ;
2. ПЕУОС ПЕУАМ ПЕСЕЙ ЛАИАС — ПЕСНИ ПОЁМ, (ПО) ПЁСЬИ ЛАЯСЬ;
3. ЕД(о)ЖО ПИУ(ожо) АК ДОЖЕЖ РВЁИШО — ЕЛИ ПИЛИ ДОЖИЛИ — ВЫРВАЛО;
4. УПУОИША — УПИЛИСЬ.

Над этой книгой мы "работали" вместе с tamara_borisova — в Тамарином лоскуте очень много веселого.

Начало здесь.
В общем-то, я и не думала писать продолжение «словечек», но вчера Тамара tamara_borisova  ссылку на очередной тест дала «Как часто вы ругаетесь в своем дневнике».
В моем ЖЖ отыскалось  одно бранное слово, да и то не совсем чтобы такое бранное и не мое, а народное — в отзывах о газовых плитах...
И вот вспомнились мне еще две истории.

Училась я то ли на втором, то ли на третьем курсе института и работала корректором в журнале о рыбалке. Сидела себе спокойно, вычитывала рукописи. И вдруг ни с того ни с сего заместитель главреда говорит:
— Ты у меня будешь редактором теперь.
И дала мне редактировать статью какого-то очередного рыболова-маньяка. Я смертельно перепугалась, растерялась, аж сердце заколотилось, и стала отбрыкиваться: не хочу, не могу, не умею, не буду, стесняюсь.
Но заместитель главреда меня успокоила:
— Здесь нет ничего сложного, мы придаем культуру нашему журналу — главное, чтобы все было красиво и грамотно.
Когда я прочитала статью, осознала с ужасом, что в институте учат одному, а в «бою», в жизни всё совсем иначе. Но ничего не поделаешь — стала я «придавать культуру нашему журналу». Как могла.
Та статья, как, впрочем, и все другие, была о том, что клюнула рыба — пусть это будет сом, сейчас уже не помню. Рыболов — автор статьи — тянул, тянул, а вытянуть не мог, рыба огромная попалась.
«Хрен приноровишься!» — было написано в статье.
А дальше, как почти во всех рыболовных сюжетах, часа через два упорной борьбы, чуть не свалившись в лунку, он все же вытащил красавца сома. (Все авторы называли свою добычу красавцами щуками, красавцами сомами, красавцами лещами, красавцами жерехами, красавцами осетрами, перечислять можно бесконечно, но мы оставляли не больше трех красавцев-красавиц на журнал.)
Так вот: «Вытаскиваю я красавца сома и обалдеваю»…
Ну я, естественно, перестаралась и перемудрила, придавая культуру журналу.
«Хрен приноровишься» и заодно уж и «обалдеваю» — это же «некультурно», я даже покраснела от этих слов тогда — совершенно тупо заменила на «трудно приноровиться» и «изумляюсь» (признаюсь в одном из самых больших позоров в моей жизни!). Всю соль, короче, смахнула. Сейчас смеюсь над собой — и стыдно одновременно.
— Понимаешь, Оль, — сказала мне заместитель главреда, — тут дело в том, что написал статью мужик-рыболов, а отредактировала юная интеллигентная девушка.
Ох и смеялись тогда надо мной рыболовы из нашей редакции, а выражение «хрен приноровишься» стало у нас крылатым.
И пришлось мне учиться не краснеть от слов и словечек...

Потом, в разных издательствах, мне встречались в рукописях уже совсем другие «словечки» — например, в том романе про питерских бандитов (из первого поста про словечки).
А еще через какое-то время я вынуждена была оказаться в шкуре еще одного нестандартного автора — вульгарной и одаренной девицы (некоторые эпизоды романа до сих пор помню).
Роман назывался «Секс по sms». Это на самом деле красивая, трогательная история о неземной, настоящей любви. В конце романа главный герой погибает. Жаль было до слез.
И вот зачем автору надо было всё «испортить»? В кавычках, потому что автор так не считал — и издатели тоже, вроде так модно... А мне же казалось, что роман состоит почти из одного мата, на каждой странице слов по двадцать.
Хорошо хоть с точками. Но все равно хотелось постоянно зажмуриваться. И почему-то в качестве успокоения я эти точки считала — вдруг две, а не три. Да еще приходилось мысленно восстанавливать каждое слово: не дай бог, опечатка в первой букве пройдет, смысл изменится… —  для меня это были настоящие шарады.
Эх, остается только относиться к таким рукописям как врач к пациенту…
А кстати, в итальянском языке для обозначения понятий «лечить» и «редактировать» используется общий глагол — curare... Наверное, неспроста.